Читать интересную книгу Реликт (том 1) [Книги 1–3] - Василий Головачев

Он шестом приказал Реуту приготовиться и бросил в микрофон неразборчивую фразу.

«Черепаха» беззвучно тронулась с места и заскользила к невидимому кораблю, убыстряя ход. Метров за пятьдесят от центра пустыря она вдруг ударилась о непроницаемую стену защитного поля, и тотчас же чудовищный вихрь пламени разнес ее на атомы.

Координатору десантолета понадобилось две секунды на анализ неожиданного нападения, и он понял.

— Пошел! — толкнул Росс энергетика. — Быстрее!

Реут заметил яркий круг входа, возникший в защитном поле, и побежал. Росс несколько раз выстрелил из ручного деформатора над его головой, отгоняя норовящую упасть сверху паутину, потом, почуяв над собой какое-то движение, упал лицом вниз и тут же перевернулся. На него опускался огромный сетчатый крест, названный еще Молчановым гравистрелком. Вместе с крестом десятки паутин падали с неба: на корабль, на бегущего человека, на скалы вокруг.

— Гады! — с тоской сказал Росс. — Дайте уйти мальчику, гады!

Ему показалось вдруг, что светило погасло и с небес хлынула волна тьмы. Он уже не видел, как из стаи паутин выпал полупрозрачный, как призрак, серый шар, и тенью скользнул к Реуту, словно прикрывая его от нападения сверху. Реут успел нырнуть в проход.

Серый призрак мотнулся назад, но в этот миг ослепительный свет вспыхнул над скалами, сомкнулся над лежащим Россом и, отозвавшись грозным гулом в теле планеты, вознесся на недосягаемую высоту.

А когда застыли пузыри расплавленной породы и с неба стал падать черный пепел, со стороны далекого хребта приплыла крестообразная паутина, наткнулась на серого призрака и остановилась поодаль. Так они висели над серебристым пятнышком, вплавленным в дно небольшого кратера, то опускаясь ниже, то поднимаясь, потом откуда-то примчался еще один призрак, и оба странных шара пошли вверх, набрали скорость и исчезли.

Ужас тайны

Проводив десантолет, Грант продолжал заниматься телезондами, добиваясь, чтобы они передали четкое и ясное изображение поверхности планеты с равных высот.

Молчанов, принявший гипнодуш и стимуляционное облучение, чувствовал себя достаточно сносно и, выбравшись из медцентра, пришел в командный зал. Одиночество страшило его.

— Как я понял, — сказал он, понаблюдав за действиями командира корабля, — вы мой потомок? Не прямой, по все же потомок? Сколько же времени прошло на Земле с момента старта нашего звездолета?

— Сто три года, — сказал Грант машинально и спохватился. Но Молчанов только кивнул головой, принимая ответ, как должное, и ровным голосом произнес:

— А в корабле мы прожили всего полтора года. Всего полтора…

Он встал и подошел к креслу командира, который наблюдал, как вариатор вырезает в общем объеме изображения окно связи с телезондами. Сейчас в окне как раз проплывал черный массив Города.

— Город, — сказал Молчанов тихо. — Horror kriptos — ужас тайны! Он унес у нас семь жизней, больше половины экипажа… Проклятая планета! Возвращайте своих людей, командир, пока не поздно — возвращайте. Иначе и их придется списать в пропавшие без вести.

Грант только покачал головой:

— Вам надо отдохнуть, Эвальд. Кстати, сколько вы пробыли на планете?

— Двадцать суток.

— Двадцать?! Я думал, гораздо больше… И вы не пытались за это время найти объяснение агрессивности к вам… к нам, к людям, чужой жизни? Что заставляет нападать на нас паутин? Или… этих… как вы их называете? Гравистрелков?

Молчанов улыбнулся странной безжизненной улыбкой.

— Мы пытались. Зачем бы мы садились на планету, если не были бы исследователями? А паутины… Не знаю. Иной раз их поведение напоминало поведение любопытного зверя. Иногда они настойчиво стремились оттеснить наши вездеходы в сторону океана… Но чаще всего нападали. А кресты, то есть гравистрелки, нападали всегда, стоило им только увидеть наши аппараты. Если это машины или эффекторы иных мыслящих существ, то разум планеты принципиально отличается от человеческого.

— Вы говорите, как специалист.

— А я не только археонавт, я еще и ксенобиолог экспедиции. Сто лет назад звездолетчики обязаны были иметь несколько профессий.

— Сейчас универсализм необходим для космолетчиков еще больше, — Грант оторвался на какое-то время от работы, задумчиво посмотрел на Молчанова и попросил его помощи. Не потому, что помощь действительно требовалась, а потому, что в работе человек приобретает уверенность. Молчанову уверенность очень была нужна.

Следующие несколько часов они работали с аппаратурой кибернетического комплекса. Запустили на разные высоты два телезонда, связь с которыми держалась очень неустойчиво, несмотря на все ухищрения координатора. Объяснить перебои связи одной только ионизацией воздуха все-таки было нельзя, что-то еще нарушало связь, какой-то неизвестный людям фактор.

Грант дважды разговаривал с Россом и с каждым разговором все больше мрачнел. Потом связь оборвалась и уже больше не возобновлялась.

Внизу под трансгалом наступила ночь. Истекли третьи сутки их пребывания в районе спутника квазизвезды. Третьи сутки непокоя…

В дивном мерцании ночной стороны планеты было что-то зловещее. Потрясающее равнодушие, с которым она охраняла свои тайны, уничтожая и отбрасывая все постороннее, было равнодушием машины, механического сторожа, запрограммированного стрелять в любую движущуюся цель вблизи охраняемого объекта, и Грант впервые задумался над причинами странной враждебности планеты к людям, существам не агрессивным, способным отличить добро от зла, понять собеседника без угроз и применения силы. Правда, успокоить его эти размышления не могли.

В первом часу ночи по времени корабля чистый зуммер галактического ТФ-приема заставил Гранта в изумлении подскочить к пульту. Молчанов, дремавший в соседнем кресле, поднял голову.

— Дежурное сообщение с индексом третьей степени срочности, — доложил координатор. — Запрос Технического совета Земли и почтовые сообщения.

— Почта… — хрипло сказал Грант. — Пришла почта.

В панели дешифратора открылась щель, и высунувшийся языком манипулятор подал пять цветных зерен — видеокассеты для личных инфоров, и два прозрачных карандаша — сообщения для командира. Координатор уже материализовал бестелесный голос Земли в кристаллы писем.

Грант медленно ссыпал в ладонь зерна: изумрудное — для Реута, фиолетовое — для Росса, ярко-желтое — для Умбаа, молочно-белое — для Вихрова и голубое — от Тины. Для него. Так же медленно Грант ссыпал письма в приемник своего инфора, спрятал его в карман и взял прозрачные кристаллы официальных сообщений.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});